Выберите язык

Язык / Language:

drawing

Доктор Гери Росберг — известный в США консультант по семейным вопросам, автор множества книг, счастливый отец двух дочерей и дед семерых внуков. Но таким он был не всегда.

Я сидел в своем любимом кресле и перечитывал проект диссертации, как вдруг меня резко оторвала от компьютера дочка:

– Папа, хочешь посмотреть мой рисунок нашей семьи?

– Доченька, папа сейчас занят, давай чуть позже.

Через десять минут она пришла снова.

– Папа, ну давай я тебе покажу рисунок нашей семьи!

Я уже начал терять терпение:

– Доченька, я сейчас занят, давай потом!

Но еще минуты через три она снова ворвалась в мой кабинет и грозным голосом спросила:

– Так ты будешь смотреть на рисунок или нет?

– Нет, – ответил я, – не буду.

И только после этого она ушла, оставив меня в покое. Но покой этот был каким-­то призрачным. На самом деле я почувствовал себя очень плохо.

Я вышел из кабинета и позвал дочку:

– Сара, вернись на минутку, папа хочет посмотреть на твой рисунок.

Она прибежала и положила свое произведение на крышку моего ноутбука. На листе бумаги под картинкой большими неровными буквами было написано «Наша семья».

– Расскажи мне, что тут у тебя на рисунке, – попросил я.

– Вот это мама, – ткнула она пальчиком в стройную фигуру со светлыми волосами, – вот тут я рядом с мамой, а это наша собачка, а вот – Мисси (младшая сестра, которая почему-­то на рисунке была в три раза больше дома).

– Это замечательный рисунок, милая. Я повешу его в гостиной, чтобы видеть его каждый раз, когда возвращаюсь с работы.

Дочка убежала играть, я вернулся к своим книгам, но никак не мог сосредоточиться. Перечитывал один и то же абзац, и все равно ничего не понимал. Что-­то не давало мне сосредоточиться. Что­-то в картинке Сары не так… Там чего­то не хватало.

Я снова позвал ее:

– Сара, доченька, подойди ко мне, я хочу у тебя спросить кое­-что о твоем рисунке.

Oна вернулась и посмотрела на меня. Я до сих пор помню этот взгляд и всю эту сцену до мельчайших подробностей: ее раскрасневшиеся от беготни щеки, ее смешная кукла, торчащая у нее под мышкой. Я задал ей вопрос, хотя боялся услышать ответ:

– Доченька, вот тут на рисунке у тебя и мама и ты, и сестра нарисована, и наша собака, и дом, и солнце, и белки, и деревья, а где же папа?

– А ты у себя в кабинете, тебя не видно, – сказала она.

И этим простым ответом моя маленькая принцесса перевернула все в моей жизни. Время как будто остановилось. Я откинулся в кресле и попытался немного успокоиться – сердце слишком уж сильно стало колотиться. Даже сейчас, когда я набираю этот текст, я все еще чувствую весь ужас того момента.

Я повесил картинку в гостиной, как и обещал дочке. И те несколько недель, пока я готовился к защите диссертации, я смотрел на этот рисунок. У меня не хватало духу обсудить это с женой. И, удивительно, она и не спрашивала меня. В конце концов я защитил диссертацию. Теперь я не просто Росберг, а доктор Росберг. Но меня это уже как­-то не особо радовало. Как-­то вечером я все-­таки решил обсудить этот случай с женой.

– Барбара, ты же видела этот рисунок, почему ты ничего не говоришь мне об этом?

– Я знала, как тебя это сильно задело, – ответила она. Тогда я задал, наверное, самый трудный для меня вопрос:

– Барбара, я хочу вернуться. Как ты думаешь, я смогу?

Двадцать секунд молчания казались мне вечностью.

– Гари, – начала она очень мягко, – и я, и девочки, мы все очень любим тебя. Мы очень хотим, чтобы ты вернулся. Но ты как будто не жил с нами много лет, и я чувствовала себя очень одиноко.

В ее словах был не упрек, а только боль. Моя дочка нарисовала картинку, жена сказала мне это словами, а я считал, что семья может быть сама по себе – «на автопилоте». И мне теперь нужно пройти долгий путь, чтобы вернуть себе нормальные отношения с женой и детьми.

Следующие два года я всеми силами пытался быть в семье. Играл с дочками во всевозможные игры, приглашал жену на свидания: в общем, старался, как умел. И только через два года я получил самый дорогой подарок – новый рисунок семьи; рисунок, на котором я был в центре. Теперь он висит у меня в офисе.

Я прожил историю воссоединения семьи благодаря благородству трех самых дорогих женщин в моей жизни. Вы, наверное, все слышали о блудном сыне из Библии, сыне, который бросил отца и скитался на чужбине, но был прощен и принят отцом. В моем случае я был заблудшим – не сыном, отцом.

Возвращайтесь домой, отцы. Жизнь коротка.